Кормак Маккарти Азбука-Аттикус Кровавый меридиан, или Закатный багрянец на западе (мягкий переплет)

Отзывы Азбука-Аттикус Кровавый меридиан, или Закатный багрянец на западе

• Артем Брест (СПб, 29 лет)

  30.11.2013

  Благоволительницы на Среднем Западе.
  "Он не умеет ни читать, ни писать, и в нем уже зреет вкус к бессмысленному насилию. Лицо его- сама история, это дитя - отец человечества."
  Кровавый меридиан, роман вышедший в 1985 вознес имя Кормака Маккарти на вершины литературного олимпа. Сюжет очень прост. Средний Запад, середины 19 века, главный герой повествования безымянный парень лет 14-16, просто - Малец. Малец и вправду не чурается насилия, в том числе бессмысленного и поэтому чувствует себя своим в те темные и кровавые времена. Однажды он волей случая попадает в отряд американцев получающих заказы на скальпы индейцев. И вместе с ними уничтожает индейские поселения. В этом отряде он снова встречает странного и зловещего человека, известного как Судья. Их судьбы текущие параллельно в этом океане жизни, в конце романа обязательно пересекутся.
  Но самый перец романа конечно не в сюжете, даже не в героях. Сама суть романа - запредельные картины насилия и смерти. Писатель не собирается не шокировать читателя, не вызвать у него отвращение или страх, не тем более вызвать у него морализаторского-гуманистический отклик в его голове. Автор скорее выступает в роли документалиста бесстрастно фиксирующего свои впечатления от увиденного, услышанного. У меня возникает ассоциация с голосом диктора цикла передач под общим названием Криминальная Россия, о каких бы ужасах он не рассказывал, тональность и тембр его голоса неизменны. Маккарти просто нанизывает слова на себе подобных, складывает предложения и на страницах его повести появляются ужасные кадры- дерево с повешенными на нем детьми, сцена жесточайшей бойни в церкви, головы младенцев разможенные об камень, отрезанная голова в стеклянной банке выставленная на всеобщее обозрение, ожерелье из отрезанных ушей - но и это лишь маячки в непрекращающейся череде бессмысленных убийств, насилия и пыток. Когда все, что есть вокруг вас и живет в вас- есть насилие, некоторые более ужасные его проявления вас уже не трогают, не оказывают резкого эмоционального воздействия. Поэтому Малец и Спроул проезжая мимо дерева с мертвыми детьми отмечают для себя происходящее, неспешно ковыляют мимо и единственное их проявление человеческих чувств, это то, что они оглядываются, бросают взгляд назад. Но отмечают, что там ничто не двигалось. Меня во время прочтения, и сейчас не отпускает чувство некоторого сходства между Благоволительницами Литтела и Кровавым меридианом. При всем различие тем романов, места и время действия, абсолютно разным манер письма авторов- я ловлю себя на мысли, что если бы Литтелл решил написать роман о Среднем Западе, то некими кусками текста, образами и описаниями он мог бы быть идентичным труду Маккарти. Их образы картин насилия, показывающих непрочность конструкции этого мира, шаткость его опор, смешение добродетели и жестокосердия, черного и белого в одном человеке и всем человечестве, врезаются в память и остаются в ней наверно навсегда. Только Маккарти к тому же, еще и абсолютно избавлен от эмоций, привязанности к своим персонажам, необходимости подчеркиванию различных градаций. " Какая разница, что думают о войне люди, сказал судья. Война есть и будет. С таким же успехом можно спросить, что люди думают о камне. Война была всегда. Она была еще до человека, война поджидала его. Основное ремесло поджидало своего исполнителя. Так было и так будет. Именно так, и никак иначе."
  Непрестанное путешествие по безрадостным землям, безликим городам и одинаковым барам с утоптанной землей под ногами. Разбавленное притчами-историями у костра, одна из которых о том, что покуда будут праведники, будут и убийцы их убивающие и без разницы как воспитаешь ребенка и в какой семье он вырастет, он либо потеряет себя в жизни, либо станет убивать. Населенное образами героев, которые рано или поздно и тем или иным образом будут отправлены автором в могилу. При этом, в романе при запредельном количестве убийств и смертей, есть всего лишь одна сцена погребения происходящая в одном небольшом мексиканском городке и которая послужит лишь побочной линией еще одной перестрелке с горой трупов в итоге. Здесь не дождешься помощи от тех с кем в одном отряде при ранение, тебя пристрелят или бросят умирать без раздумий и конечно не стоит рассчитывать на погребение. Трупы послужат лакомым блюдом для пира стервятникам и воронам-падальщикам. А их обглоданные и обтесанные песком и временем кости составляют ископаемые пустыни. Здесь нет черного и белого, все черно-белое. Индейцы и охотники за скальпами, мексиканцы и американские солдаты - все они солдаты одной резни под именем жизнь, где нет места человечности, добродетели и прочим выдуманным понятиям. И лишь Малец несет в себе зачатки некого образа доброты, истинности,справедливости,человечности. В нем идет нешуточная борьба, которую читатель должен разглядеть самостоятельно, писатель не акцентирует на этом внимания. И поэтому очень символична сцена - почти в самом начале книги - встреча Мальца и пастухов, и их небольшая помощь ему, жест человечности, которых мы почти не встретим в дальнейшем повествование.
  " В мире заведено, что все цветет, распускается и умирает, но в делах человеческих нет постепенного упадка, и полдень самовыражения человека уже свидетельствует о грядущей ночи. На пике достижений иссякает дух его. Его меридиан, зенит достигнутого есть одновременно и его помрачение, вечер дней его. " Люди никогда не изменятся, не осознают истинную сущность своих ошибок и вынуждены всегда бегать по кругу, с небольшими отклонениями. Вся история есть суть повторение. Все войны есть одна непрекращающаяся тысячелетиями войны. Вся наша жизнь есть одна игра. С разными вариациями и неизменным финалом.
  В конце своего отзыва, как не парадоксально, хочу вернуться к начала романа. Не могу не отметить, что завязка произведения ошеломляет своей мощью. Задает ритм всего произведения. Именно здесь впервые встречаются малец и судья, и как же красочно обставлена их первая встреча, жестокой трагикомедией. Уже на 13-й странице, я понял что прочитать очень стоит, все сомнения ушли в небытие. К своеобразному оформлению текста привыкаешь очень быстро- Маккарти не выделяет диалоги дополнительными знаками препинания, они просто впаяны в общий текст. Стилистика письма у Маккарти отчасти тяжеловесна, книга перегружена описательными образами пустынь и бескрайних, безжизненных равнин на которые он неоднократно помещает своих героев, а некоторые размышления отдают ненужной патетикой. При этом, сравнение на двух страницах подряд - солнца сначала с фаллосом, затем с мочой- выписаны безукоризненно с художественной точки зрения. Чтобы претендовать на шедевр, роману на мой взгляд не хватает центральной нравственной коллизии, более цельного главного героя, большего копания в различных материях для поиска самородка-истины. Кровавый меридиан- несомненно событие в американской прозе. Это роман к которому тяжело подобрать аналоги, книга с своей особенной аурой и стилистикой, книга бесстрастно фиксирующая природу насилия. И в одной книге есть герой( точнее антигерой), ради которой ее необходимо прочитать. Его имя Судья. Его образ - это дьявол Среднего Запада.

  Ответить

  Отзыв полезен? 0

  Добавьте ответ

  Присылать ответы на email